Как видим различие между повествованием и реальной биографией нашей героини очень большое. А дальше у А. Соколова (Н. Дуровой) была не менее интересная и насыщенная жизнь, о чем подробно в своих изысканиях «С любовью верой и отвагой», «Кавалерист – девица Н.А. Дурова в Елабуге» и «Надежда Дурова» изложила Алла Бегунова.

Я же коротко остановлюсь на хронологии последующих событий.

9 марта Дурова под именем Александра Васильевича Соколова за­вербовалась в Польский конный полк рядовым дворянского зва­ния – «товарищем». 24 мая в составе лейб-эскадрона Польского конного полка Дурова впервые участвовала в сражении с французами под Гаутштадтом.

2 июня Дурова участвовала в сражении под Фридландом, где Польский конный полк понес большие потери. В сентябре (или в октябре, точная дата неизвестна) Дурова была произведена в унтер-офицеры.

28 сентября младший брат сарапульского городничего Н.В. Дуров, проживающий в Санкт-Петербурге, подал прошение императору Александру I с сообщением о том, что в войсках его величества под именем Александра Соколова служит женщина – Надежда Дурова, по мужу Чернова, и с просьбой вернуть домой «эту не­счастную».

13 ноября генерал от инфантерии граф Ф.Ф. Буксгевден отправил Дурову в Санкт-Петербург в сопровождении флигель-адъютанта царя А.П. Засса. Во второй половине декабря Дурова дважды встречалась с императором Александром I. Он разрешил ей служить в армии, дал имя Алек­сандра Андреевича Александрова, произвел в первый офицерский чин корнета, определил на службу в легкую кавалерию и наградил знаком отличия Военного ордена (Солдатский Георгий) за №5723.

В феврале Дурова под именем Алек­сандра Андреевича Александрова прибыла на службу в Мариупольский гусарский полк, входивший в состав 9-й дивизии и расквартированный на Волыни.

В мае – июле Дурова была откомандирована в Киев и выполняла обязанности ординарца при киевском генерал-губернаторе М.А. Милорадовиче.

1 апреля Дурова, согласно поданному прошению, была переведена из Мариупольского полка в Литовский уланский полк, где по­лучила должность командира взвода в эскадроне полковника Скорульского.

5 июня состоялся высочайший приказ о производстве корнета Ли­товского уланского полка А.А. Александрова в поручики.

21 июня Дурова участвовала в сражении с французами под местечком Мир.

В июле (2, 16 и 17) Дурова участвовала в боях под Романовом и деревней Дашковкой.

В августе (4-го и 5-го) Дурова участвовала в сражении под Смоленском и за отличие в нем была представлена к монаршему благоволению.

Затем 15, 20 и 23-го, она участвовала в боях при деревне Лужки, под городом Гжацкая Пристань и под Колоцким монастырем.

24 августа в сражении при Шевардине была контужена и ранена картечной пулей в левую ногу.

26 августа участвовала в генеральном сра­жении с противником при селе Бородине.

16 сентября старший адъютант главнокомандующего майор Скобелев выдал поручику Литовского уланского полка А.А. Александрову 150 рублей для поездки по делам службы до Сарапула и обратно.

12 мая Дурова вместе со своим младшим братом Василием выехала из Сарапула в армию. В июне – июле Дурова была начальником конного депо (150 голов), где строевых лошадей лечили после кампании 1812 года. С 10 августа по 20 октября вместе с резервным эскадроном Литовского уланского полка Дурова участвовала в блокаде крепости Модлин (Польша).

С января по май Дурова участвовала в блокаде крепости Гамбург (Германия). Осенью литовские уланы вернулись в Россию.

В мае полк двинулся в поход к Ковно, ожидая приказа перейти российскую границу и принять участие в сражениях с войсками Наполеона, вернувшегося во Францию.

9 марта Дурова, согласно поданному прошению, была уволена в отставку «с чином штабс-ротмистра и мундиром» (то есть с правом ношения мундира). 13 декабря подала прошение о принятии ее на военную службу вновь, но на это «высочайшего разрешения не последовало».

Дурова жила в Санкт-Петербурге, где в Императорском военно-сиротском доме находился ее сын Иван Васильевич Чернов. К сожалению, следы Ивана Чернова (сына), как и его отца, теряются. Сохранилась часть документов Императорского военно-сиротского дома. В них мальчик фигурирует как «Чернов IV». Черновых было много. Учился он прилично. Что могло с ним случится на сегодняшний день не известно.

Вместе с младшей сестрой Евгенией, бывшей пансионеркой Екате­рининского института благородных девиц с 1809 года, Дурова вернулась в Сарапул.

25 января, согласно ее прошению, Дуровой была назначена пенсия в размере одной тысячи рублей в год.

Вместе с братом Василием, получившим назначение городничим в Елабугу, переехала в этот город.

В конце мая Н.А. Дурова приехала в Санкт-Петербург где встречалась с А.С. Пуш­киным, который хотел стать издателем ее книги. С собой Надежда Александровна привезла целый чемодан рукописей, и все это в течение пяти последующих лет будет напечатано. В июле вышел второй номер журнала «Современник» с «Записками Н.А. Дуровой» (с. 53–123) и предисловием к ним, написанным великим поэтом. В ноябре вышла из печати первая книга Дуровой «Кавалерист-девица. Происшествие в России». Ее издал Иван Бутовский.

В журнале «Библиотека для чтения» были опубликованы две повести Дуровой: «Граф Маврицкий» (т. 27, кн. 4, с. 169–192) и «Елена, Т-ская красавица (Игра судьбы, или Противозаконная любовь)» (т. 33, с. 159–239).

Вышла новая повесть Дуровой «Год жизни в Петербурге, или Невы­годы третьего посещения» (типография А. Воейкова и К°).

В Москве в типографии Н. Степанова вышла книга Дуровой «Записки. Добавление к Девице-кавалеристу». В Санкт-Петербурге вышел роман Дуровой «Гудишки» в четырех частях. В сборнике «Сто русских литераторов», изданном А.Ф. Смирдиным, вышла повесть Дуровой «Серный ключ». В журнале «Отечественные записки» вышла повесть Дуровой «Павильон».

Опубликованы следующие произведения Дуровой: «Два слова из жи­тейского словаря» – в «Отечественных записках»; рассказ «Обо­ротень» в сборнике «Пантеон русского и всех европейских те­атров»; повести «Клад», «Угол», «Ярчук – собака-духовидец».

В январе – феврале Дурова вернулась в г. Елабугу, где на часть вырученных от продажи своих книг денег, а сумма составила 6000 рублей, приобрела дом на ул. Московской, где и прожила до конца своих дней. Ходила она постоянно в мужском костюме, все письма подписывала фамилией Александров, сердилась, когда обращались к ней, как к женщине, и вообще отличалась большими странностями, между прочим – необыкновенной любовью к животным собакам и кошкам.

21 марта (2 августа) в возрасте 82 лет «Кавалерист – девица» Надежда Александровна Дурова скончалась в своем доме в г. Елабуга. Она завещала похоронить себя под именем Александрова, но священник К. Спасский, протоиерей Николаевской церкви и старый друг «кавалерист-девицы», не решился на это. В метри­ческой книге Николаевской церкви была сделана запись следующего содержания: «21-го марта 1866 года умерла, а 24-го марта погребена, штаб-ротмистр, по выданному биле­ту на отставку из военной службы от 24-го апреля 1817 года №2362, дворянка по рождению и крещению Надежда Анд­реевна Дурова».

    Похоронена Дурова была на кладбище Троицкой церк­ви с воинскими почестями. Траурная церемония была организована за казенный счет. В документе о траурной церемонии говорится: «Приказ по 8 резервному пехотному батальону от 23 марта 1866 года, № 82. Завтрашнего числа по случаю предания земле тела умершего отставного штабс-ротмистра Литовского уланского полка А. Александрова, назначается сборная команда по 10 человек из роты и 2 унтер-офицера; с ружьями и в амуниции, под командой капитана Панкратьева; кроме того, по 2 унтер-офицера из рот для несения гроба. Для несения же ордена Георгия назначается поручик Казанский. Вынос из квартиры будет в 9 часов утра, а также быть хору музыкантов. Командир батальона подполковник Семенов». В последний путь ее провожали строевые чины местно­го кадрового батальона, знак отличия военного ордена нес офицер, над могилой был произведен троекратный салют из ружей.

    Первый памятник ей был скромным: каменная пли­та с надписью: «Здесь покоится прах рабы Божьей Надеж­ды Андреевны Дуровой–Александров. Сконч. 21 марта 1866 года, 78 лет от роду».[1]

    В 1890 году житель Елабуги мещанин Фадихин, знавший Дурову в молодости, поднял эту плиту, провалившуюся в землю и занесенную песком, покрасил и подновил надпись на ней. В начале XX века солдаты и офицеры Литовского полка, узнав о неприглядном положении могилы Дуровой, собрали по подписке более 300 рублей, кроме того, из полковых сумм было выделено еще 200 рублей. На эти деньги в Нижнем Нов­городе был заказан памятник из тверского темно-зеленого гранита, изготовлена железная решетка, украшенная венка­ми из искусственных цветов. На медной доске с лицевой сто­роны памятника поместили рисунок полкового знака и над­пись: «Надежда Андреевна ДУРОВА, по велению императора Александра – корнет АЛЕКСАНДРОВ кавалер военного ор­дена. Движимая любовью к родине, поступила в ряды Литов­ского уланского полка, спасла офицера, награждена Георги­евским крестом. Прослужив 10 лет в полку, произведена в поручики и удостоена чина штаб-ротмистра. Родилась в 1783 году, скончалась в 1866 году. Мир праху ее! Вечная память в назидание потомству ее доблестной душе!»

 

   

     11 октября 1901 году на могиле Дуровой состоялось торжественное открытие памятника, которому предшествовал троекратный ружейный залп.

     В 1917 году революционные солдаты и рабочие, бес­чинствовавшие в городе, добрались и до кладбища Троицкой церкви. Памятник они разломали, медная доска при сборе цветных металлов, нужных для промышленности, попала в переплавку. Место захоронения героини было с трудом най­дено в начале 90-х годов прошлого века. В настоящее время в г. Елабуга находится единственный в России музей-усадьба кавалерист – девицы Надежды Дуровой. В 1962 году в городском парке установлен бюст Н. А. Дуровой (скульптор – Г.А. Зяблицев) а в 1993 году памятник (скульптор Ф.Ф. Лях).

    И последнее. А как же все-таки выглядела Дурова?

    В 1837–1840 гг. Надежду Андреевну видели две ее совре­менницы, которые в своих мемуарах оставили литератур­ное дополнение к имеющимся в то время не многочисленных портретам Н. Дуровой, написанным Брюлловым и Гау. В Москве «кавалерист-девицу» принимала в своем салоне Татьяна Петровна Пасек, урожденная Кучи­на (1810 – 1889 гг.). «… Времена­ми посещала нас девица кавалерист Дурова. Она была уже в пожилых летах, роста среднего, худощавая, с женским доб­родушным кругловатым лицом, одевалась в сюртук с солдат­ским «Георгием» в петлице...» [2]. Известная во второй половине XIX века писательница Авдотья Яковлевна Панаева (1819 – 1893 гг.), описала Надежду Андреевну подробнее: «Не могу сказать, как отец познакомился с девицей-кавалеристом Александро­вой (Дуровой). Она приехала к нему и пожелала видеть всех его детей. Мать привела ее в нашу комнату. Я знала, что она была на войне и ранена. Александрова уже была пожилая... Она была среднего роста, худая, лицо земляного цвета, кожа рябоватая и в морщинах; форма лица длинная, черты некра­сивые; она щурила глаза, и без того небольшие. Костюм ее был оригинальный: на ее плоской фигуре надет был черный суконный казакин со стоячим воротником... Волосы были коротко острижены и причесаны, как у мужчин. Манеры у нее были мужские; она села на диван, положив одну ногу на другую, уперла руку в колено, а в другой держала длинный чубук и покуривала...»[3]

     К сожалению, на данный момент не существует ни одного достоверно­го портрета Надежды Дуровой, сделанного во время ее военной службы. Всем известный портрет, где Дурова представлена в гусарском мундире из первого издания ее книги в 1836 году, в большой степени является плодом фантазии неизвестного художни­ка. Вероятно Дурову (ей в это время было около 53 лет) художник видел, но получил задание изобразить на иллюстрации юного гусара. По­тому Надежда Андреевна у него одета в гусарский мундир эпохи Николая 1, который многими своими деталями отличал­ся от форменной одежды обер-офицеров гусарских полков в 1808–1811 гг. В чертах лица есть отдельные особенности, переданные потом художниками, уже рисовавшими Дурову с натуры это высокие дугообразные брови, небольшой прямой нос, губы «бантиком», круглый подбородок. Именно такой изобразил ее на акварельном портрете Карл Брюл­лов, которому она позировала где-то между 1836 и 1838 го­дом. Этот портрет хранится во Всероссийском музее Пушкина в Санкт-Петербурге на нем Надежда Дурова одета в темно-коричневый фрак с большим отложным воротником, темный двубортный жилет, черный шелковый шейный платок.

 

(Дурова Надежда Андреевна. Портрет В.И. Гау, Сепия. Бумага, карандаш. 1837)

 

 

(С акварельного портрета А. Брюллова. Из Собрания Великого Князя Николая Михайловича).

 

     Видно, что у нее узкие по­катые плечи, высокая шея, овальное лицо, карие глаза. Брови, нос, губы, подбородок — все, как на «гусарском портрете». Широко известен еще один ее портрет, датируемый 1837 годом, приписывае­мый художнику В.И. Гау. Он был сделан по заказу книгоиздателя А. Смирдина для серии книг «Сто русских литераторов». В 1839 году в Санкт-Петербурге вышел в свет первый том с по­вестью Н. Дуровой «Серный ключ». На портрете в этой книге Дурова одета в черный казакин на крючках, с небольшим стоячим воротником, на шее – плотно навернутый черный галстук. Лицо – овальное, брови – высокие, нос – прямой, губы «бантиком», подбородок – круглый. Впоследствии этот портрет, будет растиражирован в различных изданиях.

     В 1863 году в Елабуге открылось фотоателье, и Надежда Андреевна сфотографировалась там. Эта фотография была воспроизведена в журнале «Русская старина» в 1890 году, оригинал ее хранился в полковом музее 5-го уланского Ли­товского полка и пропал после 1917 года. Это – последний прижизненный и самый достоверный портрет героини, ей здесь 80 лет. Фотография изображает худощавую, неболь­шого роста старушку, одетую в темный однобортный сюртук с высоким наглухо застегнутым воротником, волосы у нее подстрижены в кружок, взгляд – острый, насмешливый...

 

[1] Долгое время годом рождения Н.А. Дуровой считался 1788 год исходя из ее книги «Кавалерист – Девица. Происшествие в России», тогда как она родилась в 1783 году.
[2] Пасек Т.П. Из дальних лет. Воспоминания. М.Л.: Academia. 1931, с. 342–343.
[3] Панаева АЯ. (Головачева). Воспоминания. М., 1958, с. 62–63.